ГАЛАНТЕРЕЯ И ПАРФЮМЕРИЯ

Из настеж распахнутых в течение всего лета - с раннего утра и до закрытия, дверей магазина «ГАЛАНТЕРЕЯ-ПАРФЮМЕРИЯ», что на углу напротив кинотеатра, томно-зыбко выплывал запах земляничного мыла, цветочных духов, кожаных ремней, картонных коробок и ещё чего-то, что невозможно было определить как отдельный запах. В общем, пахло галантереей-парфюмерией.

                         **********************************************************

Летом Наташка с Танюхой ходили в кино дважды в месяц. Они заранее изучали большие афиши, нарисованные местным киношным художником и стоявшие внутри стеклянной стены кинотеатра и, выбрав фильм, определяли дату и начинали копить деньги. Они  мыли лимонадные бутылки и сдавали их в кафетерий гастронома ЦЕНТРАЛЬНЫЙ. Тётка Нина, продавец, качала головой, бурчала что-то про «на обмен товара», но всё же ссыпала им на прилавок липкие от лимонада пятаки и десюшки: «Ладно, двойняшки. Вы ж у меня часто…». За две недели набиралась нужная сумма.

Выходили из дома девчонки часа за два с половиной до начала сеанса, брали билеты на десятый ряд в центре и шли в магазин. Там они подолгу стояли у прилавка, внимательно разглядывая стеклянные витрины с волшебными товарами. И чего там только не было: булавочки, капроновые и атласные ленты разной ширины, разноцветные заколочки «невидимки» - зелёные, розовые, фиолетовые, нанизанные на картонную полосу или круг. Расчёски, гребешки, катушки швейных ниток и петельки «ириса» и мулине, рассортированные в радужном порядке. Иглы, пяльцы, мыло пятнадцати сортов в аппетитных кусках и красочных обёртках. Тюбики крема и зубной пасты, лежащие веером колпачками к центру. Тушь для ресниц в чёрной коробочке с нарисованным глазом. Открытые тюбики помады всех оттенков красного, носовые платки и платочки, маникюрные ножнички с пилочкой в полиэтиленовом футлярчике. А на прилавке, прямо на стекле – три картонки с образцами пуговиц - тоже всех возможных на свете цветов. За спиной продавца, во всю  стену - стеклянные полочки. А на них, отражаясь в зеркальной стене, стояли дивные коробочки и пузырьки с духами, принаряженные для пущей выразительности разнокалиберными цветными бусами из камешков и шариков, да искусственными васильками, маками и ромашками. Иногда в магазине было не протолкнуться. «Привоз» - говорила всезнайка Танюха и они протискивались меж сгрудившихся женских тел к прилавку, на котором было свалено всё-всё-всё и это «всё» можно было почти безнаказанно потрогать. «Не опирайся, девочка! Стекло раздавишь. Что ты тут высматриваешь? Не покупают ничего, а ходят тут, мешают людям» - зло отшивала их, делая ударение на второй слог в слове «людям» высоченная красотка Валька в пережжённых рыжих кудряшках  и в синем коротеньком форменном халате с кружевной оторочкой на вороте и рукавах . И тут же расплывалась в милой, белозубой с золотом улыбке перед случайно зашедшим нечастым здесь мужиком: «Подарок выбираете?»  И, склонившись к нему,  тихонько добавляла: «Есть у меня кое-что. Специально берегла для хорошего человека» - и движением фокусника вытаскивала из-под прилавка что-нибудь эдакое, чего на витрине отродясь не видел никто. « Последняя коробка!» - отшивала Валька тут же нависших дам - «Мужчина откладывал.».  Танюха с Наташкой замирали с придыханием, ожидая,  когда Валька откроет коробку с ЭТИМ и покажет, и даже откроет притёртую пробочку и махнёт ею перед носом остолбеневшего от такой заботы  мужика. А может, нежно взяв за руку, даже слегка мазнёт ему запястье той самой стеклянной с матовым горлышком пробкой, предварительно перевернув закрытый пузырёк. И вот здесь нужно было начинать нюхать, втягивая ноздрями воздух как можно глубже, чтобы дивный аромат подольше потом оставался внутри тебя – аж до конца сеанса в кино или даже до самого дома. В некоторые дни девчонкам везло ещё больше – они успевали коснуться пробки, оттолкнув легонько руку мужика, но тут же бывали выставлены за дверь громким Валькиным «брысь отсюда». Но это уже было неважно, и они шли в кафетерий гастронома, брали по пирожному с кремом, по стакану яблочного сока из конического стеклянного «агрегата» и, хихикая, вспоминали удачный поход. Подкрепившись за высоким липким столиком и спросив время у тёть Нины, бегом бежали в кинотеатр.

                           *************************************************************

 До дома ходьбы было минут двадцать. Из кино девочки шли боковыми улочками, петляя, будто путали следы и успевали дойти минут за сорок.

-Не, этот, в шляпе, который ковбой – он хороший. - начинала Танюха, когда толпа, вывалившись из занавешенной плотным зелёным сукном задней двери кинозала группками растекалась по боковым проулкам.

- Да, хороший. – вторила Наташка.

- А эта, как там её? Ну, Джемма, что ли? Как она тебе?

- Да так себе… Мне та, чёрненькая понравилась. Она бы ему больше подошла.

- Нет, я, когда вырасту, «химию» делать не буду. Я буду кончики на бигуди накручивать, как у той, с белыми волосами. – и Танюха трепала свою коротко остриженную макушку. – А знаешь, я тоже в продавщицы пойду, в нашу ГАЛАНТЕРЕЮ.

- Обалдела? Там же Валька! – вытаращила глаза Наташка.

- Подумаешь, Валька! Валька тогда уже на пенсию перейдёт.

- Да, точно. Ей уже лет двадцать пять, или больше. А тебе зачем в продавщицы?

- Да так, духи буду себе оставлять разные, буду пахнуть и всё такое. Ногти накрашу. И все меня в городе знать будут, как Вальку.

- А-а. А я тогда пойду в кафетерий. Буду лимонад пить, сколько захочу! И бутылки ещё себе сдавать.

- Да, тоже ничего работка. Я к тебе в перерыв прибегать буду, лимонаду попить. – и Танюха довольно улыбнулась.

- Ага, прибегай. А этот, брат её, он тоже ничего. Жаль, что убили его…

- Да-а. Если б не та, чёрная – не узнали б они про Кайота…

                              ***********************************************

В этот день они шли на «Тиля Уленшпигеля». Это была уже последняя серия и продолжения ждали с весны. Фильм был «до шестнадцати»… Как обычно, протянув на вспотевшей ладошке в окошко кассы  горстку монет, Наташка округлила свои бездонные голубые глаза и пропищала:       «Здрасьте. Два на три часа, десятый ряд, в серёдке». Школьная подружка Наташкиной мамы, кассирша тётя Рая, строго посмотрела на неё и сказала: « Наташка, мама знает, что ты «до шестнадцати» идёшь?» И тут, как всегда, вступила Танюха: встав на цыпочки и чуть отодвинув подругу из видимости кассира, она громко закричала прямо в маленькое окошко: «Ну конечно знает, тёть Рай. Мы же уже ходили на «Тиля» зимой и весной. А это – последняя серия. Ну, пожалуйста-а-а». «Тише, тише. Совсем оглушила. Ну, ладно. Катя, пропустишь девчонок моих?».   « Попозже, попозже, мы ещё погуляем. Вы – самая лучшая, тётечка Раечка!» - и Танюха с Наташкой радостно запрыгали к выходу. «Вот лисы!..» - пробормотала тётя Рая нежно им вслед. Пройдя через площадь битого-перебитого асфальта к аллейке пятнадцатилетних голубых ёлок -  ровесниц первых в городе пятиэтажек, подружки взошли по бетонным ступенькам на высокое крыльцо магазина и нырнули в заветную, пахнущую праздником и волшебством дверь.

Мужчина, одетый как иностранец из кино, явно не из местных, с большой чёрной сумкой на длинном ремне через плечо за секунду до этого мелькнул в широком дверном проёме магазина «ГАЛАНТЕРЕЯ И Т. Д.». Девочки заскочили внутрь и с азартом охотников уставились на мужчину. Обалдевшая лишь на мгновение Валька легла всем своим бюстом на стекло витрины, подперла ладошками щёчки и, томно закатив карие глаза с ярко-зелёными веками, вопросила: «Мущи-ина, могу предложить Вам шо-то редкое?». Девочки застыли под рядами ремней и галстуков. Мужик двинулся прямо к Вальке, наклонился и шепнул ей что-то прямо в большой зелёный камень золотой серьги. Валька засуетилась, округлила глаза, махнула напарницам, окинула взглядом пустой зал магазина и, наткнувшись на притихших под ремнями Танюху с Наташкой, сразу успокоилась и  чинно пропустила гостя внутрь, за прилавок. Щёголь с сумкой прошёл в подсобку, закрытую шторкой, а все четыре продавщицы шмыгнули за ним. Всё же одна, которая постарше, после негромких пререканий за шторкой  вернулась за прилавок и теперь нервно подглядывала в щёлочку. Но тут шторка распахнулась и, как показалось девчонкам, в зал вплыла принцесса. В общем-то, это была, конечно же, Валька, но только Валька в бальном платье, как позже сказала Танюха. Длинные Валькины ноги важно прошагивались в громко цокающих по разбитому рыжему кафелю, на высоченной платформе босоножках с заклёпками. А удлинённое, до колен (по новой моде), платье с тоненьким ремешком – розовое, цвета самого розового в мире фломастера из коробки в двадцать четыре цвета, нежно струилось вокруг прекрасных принцессиных ног.  Дежурившая у шторки ринулась в подсобку, а оттуда выпорхнули две если и не принцессы, то наверняка гостьи бала, тоже в чём-то красочном и очень модном, чего ни Танюха, ни Наташка потом вспомнить и описать так и не смогли. Наконец  и последняя присоединилась к цветной круговерти:  женщины прохаживались королевскими походками вдоль прилавка, выходили в зал, впархивали в примерочную и беспрестанно жужжали о красоте и счастье. И все они будто-бы вмиг помолодели и стали совсем девчонками. Магазин гудел, как улей…

И тут из подсобки послышался грозный рёв вернувшейся с базы заведующей. Она выталкивала взашей того мужика, а из чёрной его сумки цветными рукавами торчало  радужное тряпьё. Девочки сжались в своём углу. Пошарив глазами по залу и обнаружив только двух малявок, заведующая отпустила мужика и скомандовала:  «Так, все – по рабочим местам. Покупателей прошу освободить зал – магазин закрывается на технический перерыв.» - и строго посмотрела в сторону галстуков и ремней. Девчонки вылетели на крыльцо и тяжёлая железная дверь за ними гулко захлопнулась. «Ничё себе, разгон!» - хихикнула Танюха, глядя в огромное витринное окно магазина, за которым заведующая крутила пальцем у виска и широко, беззвучно открывала рот, будто рыба, обращаясь к виновато застывшим в красивых обновках продавцам. Мужика видно не было.

           ***********************************************************************

-Не, не пойду я в «ГАЛАНТЕРЕЮ» - сказала Танюха, когда они вышли из кино. – Шоб на меня так орали?! Я лучше поеду куда-нибудь…. В Москву. Там, говорят, магазин один есть – огромный, как вся наша площадь. ГУМ называется.

- Гум? Что за название такое? Гумно-умно! – съязвила Наташка.

- Да что б ты понимала, деревня! Это ж Государственный Универсальный Магазин! Государственный, понимаешь? Значит - всей страны магазин. Там, говорят, даже фонтан есть внутри.

- Кто говорит? Не бывает фонтанов внутри, дура.- разозлилась не на шутку Наташка.- Щас как тресну тебя…

-Да я вот тоже думаю – врёт он, этот новенький, этот Васька из «б» класса. Он же потолок зальёт, фонтан этот. – и Танюха почесала комариный укус под коленкой. – Слышь, а айда вместе в Москву?

- Ага, давай! А что мы там делать будем?

- Там разберёмся, не боись! Вон, Уленшпигель, десять лет ходил-бродил, и ничё, выжил.

- Ага. Только сдох потом. А она его ждала.- вздохнула Наташка.

Да ладно тебе, не реви. Слышь, ещё раз успеем сходить до школы. Видела афишу – «За спичками», комедия.

- Давай числа двадцать девятого?

- Давай. А платье-то этой Вальке мало было!- и, весело засмеявшись, они разошлись – каждая в свою калитку.

            *********************************************************************

Пирожное  за двадцать две копейки, Уленшпигель во весь экран, голубые ёлки, очередь за колбасой - счастливые семидесятые… И всё у нас ещё впереди.